Пресс-релиз № 287 от 31.01.17 г.
Исакий и Октябрьская революция
Комментарий первого секретаря ЦК КПСС Сергея Скворцова
Уже несколько недель северную столицу будоражит известие о готовящейся передаче церкви Исаакиевского собора, являющегося объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Сначала это были лишь слухи, затем о передаче было объявлено официально. Общественный резонанс оказался настолько велик (в Сети размещена петиция в защиту нынешнего статуса собора, собравшая более 200 тысяч подписей, прошли акции протеста, готовится референдум), что в поддержку решения властей решил высказаться зам. председателя Госдумы г-н Толстой. Высказался, он, правда, довольно своеобразно, и его, в свою очередь, решил поддержать уже председатель ГД, и тоже как-то странно.
И если до сих пор речь шла исключительно о клерикализации российского общества и борьбе с нею, то высказывания высокопоставленных думцев больше касались оценки событий столетней давности, а именно Великого Октября. Впрочем, давайте обо всём по порядку.
Передача в пользование церкви Исаакиевского собора осуществляется, как заявляют власти, в соответствии с законом 2010 года о передаче религиозным организациям культовых сооружений. Что любопытно, иск её противников суд почему-то вообще рассматривать не стал, и это уже само по себе вызывает подозрения насчёт неправомочности такой передачи.
Хочу сразу отметить, что с юридической точки зрения речь идёт вовсе не о «возвращении» церковного имущества, как часто пишут безграмотные или ангажированные журналисты. До революции РПЦ вообще никаким имуществом не владела, поскольку являлась частью государственного аппарата. Всё её имущество полностью принадлежало государству, государство же назначало и тогдашнего главу РПЦ – обер-прокурора Святейшего Синода, который даже не всегда был православным.
После революции церковное имущество так и осталось у государства, которое предоставило его религиозным организациям в безвозмездное пользование. Поэтому когда говорят о том, как ужасно поступили большевики, изымая в 1921 году церковные ценности, следует помнить, что Советское государство всего лишь забирало то, что ему и так принадлежало. С юридической точки зрения собственник вправе распорядиться своим имуществом как ему заблагорассудится, использовав его на другие, более важные в данный момент цели – например, на помощь голодающим.
Вернёмся, однако, к Исаакиевскому собору. На первый взгляд требование РПЦ о передаче ей собора понять довольно трудно. Дело в том, что службы, на которых обычно присутствовали несколько десятков человек, там и так велись два раза в день, причём в это время верующие могли войти в здание совершенно бесплатно. Были и другие уступки – например, священникам была дана возможность активно «просвещать» в своей вере детей, а ещё 30 лет назад был демонтирован почему-то чрезвычайно раздражавший церковников маятник Фуко (почему они считали его чем-то антихристианским, совершенно непонятно – я собственными глазами видел точно такой же маятник в кафедральном соборе Мехико; хотя, конечно, католики им не указ). Увы, всего этого оказалось недостаточно.
Очевидно, РПЦ в принципе не желает, чтобы в Исакии (я намеренно использую простонародное выражение, под которым собор прославлен в стихах – С.Б.С.) оставался какой-либо музей. Собор всемирно известен, и церковникам хотелось бы полностью там распоряжаться. Более того, один из деятелей местной епархии буквально заявил, что с передачей собора «твердыня православия снимает с себя иссохшую секулярно-музейную шелуху» и это положит начало «христианизации всего социокультурного ландшафта России». И хотя в собственность церкви собор не передаётся – официально речь идёт о передаче его в пользование на 49 лет - по оценке Министерства культуры, музей вряд ли сохранится, по крайней мере, в нынешнем виде.
При этом, поскольку сейчас за вход в собор (кроме определённых часов) взимается плата, которую церковь собирается отменить, содержание и ремонт здания будет осуществляться за счёт госбюджета – РПЦ платить не собирается. Заметим, что согласно Конституции Россия является светским государством и за содержание культового учреждения платить вроде бы не должна…
Не удивительно, что, когда представители власти дружно твердят о том, что на социальные нужды «денег нет», идея платить из бюджета сотни миллионов рублей за содержание собора, который раньше, наоборот, давал городу доход, не вызывает у горожан большого энтузиазма (к счастью для РПЦ, о «христианизации всего социокультурного ландшафта России» мало кто из них подозревает). Думаю, не ошибусь, если скажу, что среди жителей северной столицы противники передачи Исакия РПЦ составляют явное большинство.
Честно говоря, складывается впечатление, что в последнее время православная церковь делает всё, чтобы настроить против себя как можно большую часть населения. Похоже, там совершенно оторвались от реальности и действительно считают Россию «православной страной» (хотя даже по официальным опросам православных верующих у нас меньше половины), где РПЦ можно вести себя как заблагорассудится.
Отражением подобной точки зрения является ответ чиновника Санкт-Петербургской епархии директору Эрмитажа, всемирно известному учёному Михаилу Пиотровскому, который обратился к главе РПЦ с вежливой просьбой отозвать ходатайство о передаче церкви Исаакиевского собора. Ответ чиновника на письмо, обращённое к его весьма высокому начальнику (в принципе это явное нарушение всех бюрократических порядков), является весьма грубым по форме и невразумительным по содержанию. Ну как передача Исаакиевского собора может являться «важным символическим актом духовного примирения», если это вызывает протест весьма значительной части общества (какой уж там «консенсус», о котором говорит этот церковник!)?
И тут на помощь РПЦ неожиданно пришёл зам. председателя Госдумы г-н Толстой. Заявил он вот что: «…наблюдая за протестами вокруг передачи Исакия, не могу не заметить удивительный парадокс: люди, являющиеся внуками и правнуками тех, кто рушил наши храмы, выскочив там… из-за черты осёдлости с наганом в семнадцатом году, сегодня их внуки и правнуки, работая в разных других очень уважаемых местах — на радиостанциях, в законодательных собраниях — продолжают дело своих дедушек и прадедушек». Когда его обвинили в антисемитизме, он ответил, что «только люди с больным воображением и не знающие истории своей страны могут усмотреть в [его] словах „признаки антисемитизма“» и сам обвинил в антисемитизме журналистов, которые поместили эту информацию.
Скандал разразился большой. Возмутились и российские еврейские организации, и посол Израиля. За Толстого вступился его непосредственный начальник, г-н Володин, который сказал, что «черта осёдлости» якобы распространялась и на каторжан, и предложил лично уладить вопрос с Федерацией еврейских общин. Вскоре Толстой встретился с руководителем этой Федерации, объяснился с ним и даже выразил сожаление «в том случае, если его высказывание кого-то задело».
В плане антисемитизма инцидент вроде бы исчерпан, но, думаю, что этот аспект сыграл здесь сугубо вспомогательную роль (ну разве что для дискредитации нынешнего протеста, в котором якобы участвуют одни евреи - что, конечно, полная ерунда). Причём это явно не экспромт – г-н Толстой, скорее всего, согласовал свои высказывания где-то наверху.
Почему я так думаю? Во-первых, Толстой – бывший телеведущий, и прекрасно знает, что можно говорить и что нельзя. Во-вторых, нынешний начальник не стал его журить даже в предельно мягкой форме, а откровенно попытался оправдать.
И вот моё оценочное мнение насчёт того, зачем всё это было затеяно – я имею в виду высказывания г-на Толстого. Прежде всего, как я уже говорил, власть попыталась развернуть невыгодную для себя ситуацию с передачей собора, дискредитировав участников протеста. Но самое главное - в столетнюю годовщину Великого Октября российской верхушке захотелось дискредитировать большевистскую революцию, приписав ей целый ряд нелепостей.
Прежде всего г-н Толстой попытался реанимировать ещё белогвардейский миф о том, что революцию совершили евреи. Не русский народ, а евреи, которые, дескать, или сами делали всякие нехорошие вещи (ну, например, с наганом в руке разрушали православные храмы) или, задурив голову простодушным русским, заставили их этим заниматься. Что любопытно, это вполне соответствует давнему высказыванию г-на Путина о том, что в первом Советском правительстве евреи якобы составляли чуть ли не 90 процентов. Таким образом, лёгким движением руки Великий Октябрь превращается в банальный «еврейский заговор», жертвой которого как раз, дескать, и стал доверчивый русский народ, который сам, видите ли, никогда такого бы не сделал.
То, что у Толстого речь идёт именно о евреях, говорит выражение «черта осёдлости», которое применялось исключительно в отношении евреев. К «каторжанам» оно никак не относится, и неловкое объяснение г-на Володина (тоже, собственно, имеющее антисоветский подтекст) к исторической реальности отношения не имеет. А вот антисоветскую подоплеку заявлений Толстого признал не кто иной, как председатель Федерации еврейских общин России, который после объяснения с Толстым прямо заявил, что речь шла именно о евреях-большевиках («интернационалистах») - а раз так, это уже, видимо, не страшно.
На самом деле разрушали храмы (и жгли помещичьи усадьбы) вовсе не комиссары с наганом в руке, а сами местные крестьяне, то есть простой народ. Комиссарам это вовсе не полагалось, поскольку они должны были, наоборот, охранять народную собственность, которой эти храмы являлись. А вот крестьяне, если у них, мягко говоря, не сложились отношения с местным священником, верой и правдой служившим прежнему режиму и, в частности, помещику, храм считали нужным разрушить – то, что это теперь принадлежит народному государству, они могли и не понимать.
Бывали, правда, случаи, когда храмы разрушали красноармейцы. Мой отец, заставший Гражданскую войну, рассказывал о том, как на Кубани взрывали церкви. Церкви взрывали в отместку - например, за то, что местный священник разрешал белым установить на колокольне пулемёт, из которого расстреливали наступавших красных. Это, конечно, неправильно, но понять чувства красноармейцев тут вполне можно.
Что же касается доли евреев среди большевиков, то об этом, например, говорит состав первого Советского правительства. Евреем там был один Троцкий, который к тому же являлся выкрестом, то есть по православным канонам тоже не евреем. В дальнейшем (и на то есть соответствующие исследования) доля евреев в правительстве и ЦК большевистской партии никогда не составляла более 15 процентов, в руководстве ВЧК-ГПУ - более 20. При этом евреи практически никогда не являлись в центральных организациях первыми лицами – за исключением Свердлова, Литвинова и Ягоды (причём Литвинов и Ягода были назначены руководителями ведомств уже в 30-е годы, через много лет после революции).
Ну и последний элемент – выставить противников передачи собора в роли либералов, а нынешнюю либеральную оппозицию в роли потомков революционеров-большевиков, прямых или даже политических наследников. То, что протест против передачи Исакия церкви на самом деле носит общенародный характер, я уже писал. Что же касается либералов - наследников большевиков, то это, конечно, полный бред. В подавляющем большинстве случаев нынешние либеральные оппозиционеры потомками революционеров в физическом смысле слова не являются, а вот их социально-экономические взгляды с точки зрения большевиков является прямой контрреволюцией.
Кстати, политические взгляды даже в ближайшем поколении наследуются далеко не всегда, а через сто лет, да ещё в условиях советского общества, когда стали возможными браки между представителями самых разных слоёв, об этом говорить вообще не приходится. У меня есть знакомый, который по материнской линии потомок черносотенцев, причём весьма именитых, а по отцовской – потомок еврейского рода. По логике г-на Толстого и ему подобных он должен, видимо, разорваться на две части, одна из которых будет кого-то бить, чтобы спасти Россию, а другую будут избивать антисемиты. Так что не надо про «потомков комиссаров» – это просто несерьёзно.
Сейчас сложно предсказать, прошёл ли конфликт вокруг Исаакиевского собора свою высшую точку. Пока ясно одно – что благодаря непродуманным действиям власть продолжает терять северную столицу, а РПЦ - сторонников. Возможно, кто-то «наверху» всё же примет это во внимание. Существует даже некоторый шанс на то, что и решение по Исаакиевскому собору всё-таки будет как-то пересмотрено – патриарх Кирилл заявил, что он «настроен на позитивный диалог со всеми заинтересованными сторонами» по этому вопросу.
А вот атаки против Великого Октября будут, конечно, в любом случае продолжаться. Рискну, правда, предположить, что особого эффекта они не дадут – современная действительность никак не располагает к критике большевиков.
| |
